Заря багряною рукою
От утренних спокойных вод
Выводит с солнцем за собою
Твоей державы новый год.
Благословенное начало
Тебе, Богиня, воссияло.
И наших искренность сердец
Пред троном Вышнего пылает,
Да счастием Твоим венчает
Его средину и конец.
Да движутся светила стройно
В предписанных себе кругах,
И реки да текут спокойно
В Тебе послушных берегах;
Вражда и злость да истребится,
И огнь и меч да удалится
От стран Твоих, и всякий вред;
Весна да рассмеется нежно,
И земледелец безмятежно
Сторичный плод да соберет.
С способными ветрами споря,
Терзать да не дерзнет борей
Покрытого судами моря,
Пловущими к земли Твоей.
Да всех глубокий мир питает;
Железо браней да не знает,
Служа в труде безмолвных сел.
Да злобна зависть постыдится,
И славе свет да удивится
Твоих великодушных дел.
Священны да храпят уставы
И правду на суде судьи,
И время Твоея державы
Да ублажат раби Твои.
Соседы да блюдут союзы;
И вам, возлюбленные Музы,
За горьки слезы и за страх,
За грозно время и плачевно
Да будет радость повседневно,
При Невских обновясь струях.
Годину ту воспоминая,
Среди утех мятется ум!
Еще крутится мгла густая,
Еще наносит страшный шум!
Там буря искры завивает,
И алчный пламень пожирает
Минервин с громким треском храм!
Как медь в горниле, небо рдится!
Богатство разума стремится
На низ, к трепещущим ногам!
Дражайши Музы, отложите
Взводить на мысль печали тень;
Веселым гласом возгремите
И пойте сей великий день,
Когда в Отеческой короне
Блеснула на Российском троне
Яснее дня Елисавет;
Как ночь на полдень пременилась,
Как осень нам с весной сравнилась,
И тьма произвела нам свет.
В луга, усыпанны цветами,
Царица трудолюбных пчел,
Блестящими шумя крылами,
Летит между прохладных сел;
Стекается, оставив розы
И сотом напоенны лозы,
Со тщанием отвсюду рой,
Свою Царицу окружает
И тесно вслед ее летает
Усердием вперенный строй.
Подобным жаром воспаленный
Стекался здесь Российский род,
И, радостию восхищенный,
Теснясь взирал на Твой приход.
Младенцы купно с сединою
Спешили следом за Тобою.
Тогда великий град Петров
В едину стогну уместился,
Тогда и ветр остановился,
Чтоб плеск всходил до облаков.
Тогда во все пределы Света,
Как молния, достигнул слух,
Что царствует Елисавета,
Петров в себе имея дух,
Тогда нестройные соседы
Отчаялись своей победы
И в мысли отступали вспять.
Монархиня, кто Россов знает
И ревность их к Тебе внимает,
Помыслит ли противу стать?
Что Марс кровавый не дерзает
Руки своей простерти к нам,
Твои он силы почитает
И власть, подобну небесам.
Лев ныне токмо зрит ограду,
Чем путь ему пресечен к стаду.
Но море нашей тишины
Уже пределы превосходит,
Своим избытком мир наводит,
Разлившись в западны страны.
Европа, утомленна в брани,
Из пламени подняв главу,
К Тебе свои простерла длани
Сквозь дым, курение и мглу.
Твоя кротчайшая природа,
Чем для блаженства смертных рода
Всевышний наш украсил век,
Склонилась для ее защиты,
И меч Твой, лаврами обвитый,
Не обнажен, войну пресек.
Европа и весь мир свидетель,
Народов разных миллион,
Колика ныне добродетель
Российский украшает трон.
О как сие нас услаждает,
Что вся вселенна возвышает,
Монархиня, Твои дела!
Народов Твоея державы
Различна речь, одежда, нравы,
Но всех согласна похвала.
Единым гласом все взываем,
Что Ты - Защитница и Мать,
Твои доброты исчисляем,
Но всех не можем описать.
Когда воспеть щедроты тщимся,
Безгласны красоте чудимся.
Победы ль славить мысль течет,
Как пали Готы пред Тобою?
Но больше мирною рукою
Ты целый удивила свет.
Весьма необычайно дело,
Чтоб всеми кто дарами цвел:
Тот крепкое имеет тело,
Но слаб в нем дух и ум незрел;
В другом блистает ум небесный,
Но дом себе имеет тесный,
И духу сил недостает.
Иной прославился войною,
Но жизнью мир порочит злою
И сам с собой войну ведет.
Тебя, Богиня, возвышают
Души и тела красоты,
Что в многих разделясь блистают,
Едина все имеешь Ты.
Мы видим, что в Тебе единой
Великий Петр с Екатериной
К блаженству нашему живет.
Похвал пучина отворилась!
Смущенна мысль остановилась,
Что слов к тому недостает,
Однако дух еще стремится,
Еще кипит сердечный жар,
И ревность умолчать стыдится:
О Муза, усугубь твой дар,
Гласи со мной в концы земные,
Коль ныне радостна Россия!
Она, коснувшись облаков,
Конца не зрит своей державы,
Гремящей насыщенна славы,
Покоится среди лугов.
В полях, исполненных плодами,
Где Волга, Днепр, Нева и Дон,
Своими чистыми струями
Шумя, стадам наводят сон,
Седит и ноги простирает
На степь, где Хину отделяет
Пространная стена от нас;
Веселый взор свой обращает
И вкруг довольства исчисляет,
Возлегши локтем на Кавказ.
«Се нашею, - рекла, - рукою
Лежит поверженный Азов;
Рушитель нашего покою
Огнем казнен среди валов.
Се знойные Каспийски бреги,
Где, варварски презрев набеги,
Сквозь степь и блата Петр прошел,
В средину Азии достигнул,
Свои знамена там воздвигнул,
Где день скрывали тучи стрел.
В моей послушности крутятся
Там Лена, Обь и Енисей,
Где многие народы тщатся
Драгих мне в дар ловить зверей;
Едва покров себе имея,
Смеются лютости борея;
Чудовищам дерзают вслед,
Где верьх до облак простирает,
Угрюмы тучи раздирает,
Поднявшись с дна морского, лед.
Здесь Днепр хранит мои границы,
Где Гот гордящийся упал
С торжественныя колесницы,
При коей в узах он держал
Сарматов и Саксонов пленных,
Вселенну в мыслях вознесенных
Единой обращал рукой.
Но пал, и звук его достигнул
Во все страны, и страхом двигнул
С Дунайской Вислу быстриной.
В стенах Петровых протекает
Полна веселья там Нева,
Венцом, порфирою блистает,
Покрыта лаврами глава.
Там равной ревностью пылают
Сердца, как стогны все сияют
В исполненной утех ночи.
О сладкий век! О жизнь драгая!
Петрополь, небу подражая,
Подобны испустил лучи».
Сие Россия восхищенна
В веселии своем гласит;
Москва едина, на колена
Упав, перед Тобой стоит,
Власы седые простирает,
Тебя, Богиня, ожидает,
К Тебе единой вопия:
«Воззри на храмы опаленны,
Воззри на стены разрушенны;
Я жду щедроты Твоея».
Гряди, Краснейшая денницы,
Гряди, и светлостью лица,
И блеском чистой багряницы
Утешь печальные сердца
И время возврати златое.
Мы здесь в возлюбленном покое
К полезным припадем трудам.
Отсутствуя, Ты будешь с нами:
Покрытым орлими крилами,
Кто смеет прикоснуться нам?
Но если гордость ослепленна
Дерзнет на нас воздвигнуть рог,
Тебе, в женах благословенна,
Против ее помощник Бог.
Он верьх небес к Тебе преклонит
И тучи страшные нагонит
Во сретенье врагам Твоим.
Лишь только ополчишься к бою,
Предъидет ужас пред Тобою,
И следом воскурится дым.
Михаил Васильевич Ломоносов известен не только как выдающийся ученый, но и как талантливый писатель и поэт, внесший большой вклад в русскую литературу. Одним из известных его произведений является «Ода на день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елизаветы Петровны 1747 году». Предлагаем краткий анализ «Ода восшествие Елизаветы на престол» по плану, который поможет при подготовке к уроку по литературе в 8 классе.
История создания - Стих написан в 1747 году.
Тема стихотворения – Прославление великих свершений императрицы Елизаветы Петровны.
Композиция – Композиция условно состоит из трех частей: в первой части прославляется монарх, во второй - описываются богатства и возможности России, в третьей части вновь возносятся хвалебные слова в адрес мудрого правителя.
Жанр – Ода.
Стихотворный размер – Четырехстопный ямб с использованием перекрестных, смежных и опоясывающих рифм.
Метафоры – «подать…ума плоды».
Эпитеты – «щедрая», «земные», «великая», «глубокие», «жестокая».
Сравнения – «душа ее зефира тише», «зрак прекраснее рая».
Олицетворения – «вихри, не дерзайте реветь», «Марс страшился».
Гипербола – «чрез горы, реки и моря».
Славянизмы – «град», «дщерь», «выя», «узреть».
«Ода на день восшествия…» была написана Михаилом Васильевичем в 1747 году, на шестую годовщину знаменательного события - восшествия на престол Елизаветы Петровны. В своем произведении он отметил положительные стороны правления новой императрицы, продолжившей добрые начинания Петра I.
Елизавета вплотную занялась реструктуризацией Академии наук: утвердила новый штат и новый указ, вдвое увеличила средства, необходимые на нужды академии, всячески поддерживала науку и русских ученых.
В этот же период весьма насущным был вопрос возможного вступления России в новую войну. Коалиция Австрии, Голландии и Англии предлагала российскому правительству принять участие в войне против Франции и германских государств за право получения Австрийского наследства.
В своем произведении Ломоносов не только прославляет Елизавету за ее стремление вывести Россию на новый уровень в вопросе просвещения, но и предостерегает от вступления в войну, настаивая на мирной программе развития государства.
Центральная тема произведения - прославление великих дел государыни Елизаветы Петровны, которая, по мнению автора, выбрала правильный курс в управлении государством Российским.
Главная идея произведения - долг перед своим Отечеством, служение которому является наивысшей наградой и честью для каждого человека, будь то простой труженик или монарх.
По сути, ода представляет собой послание, адресованное не только императрице, но также современникам и потомкам поэта. Он страстно мечтает о процветании и благополучии России, ее духовном развитии, жизни в мирное время, без войн и лишений.
Композиция произведения полностью соответствует основным правилам построения оды и состоит из трех условных частей, логически связанных друг с другом.
В первой части стихотворения поэт выражает свой восторг и возносит хвалу императрице, ее заслуг перед отечеством. Также прославляет прошлые достижения государства и ее правителей, с особым восхищением вспоминает Петра I и его знаменитые реформы. По мнению автора, именно от него Елизавета переняла эстафету великих дел.
Во второй части поэт плавно отступает от личности правителя и фокусируется на величественном образе России, с ее бескрайними просторами, неисчерпаемыми природными богатствами и огромным творческим и духовным потенциалом. Укрепление и обогащение государства он видит в развитии наук, а будущее страны - в образованных, просвещенных молодых людях.
Финальная часть произведения вновь прославляет монарха за его деяния, направленные на благо отчизны.
Произведение написано в жанре оды, который был излюбленным литературным жанром Ломоносова. Это торжественное произведение, призванное прославлять значительное лицо или важное событие, и в мастерстве написания од Михаилу Васильевичу не было равных.
Стихотворный размер произведения - четырехстопный ямб, также излюбленный размер Ломоносова. Он пользовался с большой искусностью, придавая стихотворению особую торжественность, звучность и музыкальность.
Рифмовка в данном произведении также заслуживает отдельного внимания. Для первых четырех строк характерны перекрестные рифмы, далее следуют 2 строки со смежной рифмой, и завершают стихотворение опоясывающие рифмы.
Произведение отличается удивительным многообразием художественных средств, с помощью которых ода приобретает торжественный, высокий стиль. Среди них сравнения (« душа ее зефира тише», «зрак прекраснее рая »), олицетворения (« вихри, не дерзайте реветь», «Марс страшился »), гиперболы (« чрез горы, реки и моря »), славянизмы (« град», «дщерь», «выя», «узреть »), метафоры (« подать…ума плоды »).
Особое место занимают невероятно красочные и образные эпитеты : « щедрая», «земные», «великая», «глубокие», «жестокая ».
Благодаря искусному использованию выразительных средств автору удается в полной мере раскрыть свой творческий замысел.
Обратимся к анализу одной из лучших од Ломоносова "На день восшествия на Всероссийский престол ее Величества Государыни Императрицы Елизаветы Петровны, 1747 года" . Термин "ода" (от греческого "ωδή , что значит песня) утвердился в русской поэзии, благодаря Тредиаковскому, который, в свою очередь, заимствовал его из трактата Буало. В статье "Рассуждение об оде" Тредиаковский так охарактеризовал этот жанр: "В оде описывается всегда и непременно материя благородная, важная, редко нежная и приятная, в речах весьма пиитических и великолепных". Несмотря на неприязнь к своему литературному противнику, Тредиаковский давал определение жанра, по существу, исходя из поэтических опытов Ломоносова. Именно такова ломоносовская ода. Она обращена тематически к "материи благородной и важной": миру и покою в стране, мудрому правлению просвещенного монарха, развитию отечественных наук и образования, освоению новых земель и рачительного использования богатств на старых землях.
Ломоносов разработал на практике и утвердил на десятилетия вперед формальные признаки жанра, или, другим словом, его поэтику. В оде встречаем масштабные образы; величественный стиль, подымающий описываемые картины над обыденностью; "пышный" поэтический язык, насыщенный церковнославянизмами, риторическими фигурами, красочными метафорами и гиперболами. И при этом - классицистическая строгость построения, "гармония стиха": выдержанный четырехстопный ямб, строфа из десяти строк, ненарушаемая схема гибкой рифмовки абабввгддг.
Начнем анализ текста с первой строфы:
Царей и царств земных отрада, Возлюбленная тишина, Блаженство сел, градов ограда, Коль ты полезна и красна! Вокруг тебя цветы пестреют И класы на полях желтеют; Сокровищ полны корабли Дерзают в море за тобою; Ты сыплешь щедрою рукою Свое богатство по земли.
Словно бы с высоты птичьего полета обозревает поэт села, города, колосящиеся хлебные нивы, бороздящие моря корабли. Они все овеяны и защищены "блаженной тишиной" - в России мир и покой. Ода посвящена прославлению императрицы Елизаветы Петровны, но еще до ее появления в оде успевает поэт высказать свою главную и заветную идею: процветанию страны способствует мир, не войны. Императрица, которая входит в оду в следующей строфе, оказывается по художественной логике производным от этой всеобъемлющей мирной тишины ("Душа ее зефира тише"). Очень интересный ход! С одной стороны, поэт выдерживает параметры хвалебного жанра ("краше Елисаветы" ничего не может быть в свете). Но с другой, - с первых строк произведения он твердо обозначил свою авторскую позицию. И далее лирический голос поэта, а не проекция на образ императрицы все отчетливее будет вести развитие повествования. Доминирующая роль лирического героя в оде - несомненное художественное достижение Ломоносова в этом традиционном классицистическом жанре.
Ломоносов стремится выдержать композиционные нормы жанра, то есть принцип построения одического стихотворения. В вводной части заявлены предмет воспевания и главная мысль произведения (правда, как мы видели, поэт поменял их местами). Это - тезис. Основная часть обосновывает, доказывает заявленный тезис о величии и могуществе воспеваемого предмета. И, наконец, заключение (или финал) дает взгляд в будущее, в дальнейшее процветание и могущество прославляемых явлений. Нормы классицизма рационалистичны, потому одна композиционная часть произведения неукоснительно и последовательно идет за предписанной другой.
Вводная часть, или, как ее еще называют, экспозиция, занимает в этой ломоносовской оде двенадцать строф. Поэт славит Елизавету на фоне строго следующих один за другим ее предшественников на троне. В царственной портретной галерее особо выделен отец нынешней правительницы Петр I. Это - кумир поэта. Читателю ясно из развернутой и высоко пафосной характеристики Петра, что именно от него переняла дочь эстафету великих дел.
С четырнадцатой строфы ода вступает в свою основную часть. Замысел расширяется, а его художественная реализация неожиданно начинает проявлять новые, нетрадиционные, черты. Лирический пафос переходит от династии правителей к величественному образу Отчизны, к ее неисчерпаемым природным богатствам, громадным духовным и творческим возможностям:
Сия Тебе единой слава, Монархиня, принадлежит, Пространная Твоя держава, О, как Тебя благодарит! Воззри на горы превысоки, Воззри в поля свои широки, Где Волга, Днепр, где Обь течет; Богатство в оных потаенно Наукой будет откровенно, Что щедростью Твоей цветет.
Вот где простор воодушевлению лирического героя! Достоинства "прекрасной Елисаветы" постепенно отходят на второй план. Мысли поэта заняты теперь другим. Меняется само тематическое направление оды. И сам автор теперь - не просто одописец. Он - патриотически настроенный ученый, обращающий взоры читателей на животрепещущие для России проблемы. Развитие наук поможет освоить богатства Севера, сибирской тайги и Дальнего Востока. Русские моряки с помощью ученых- картографов открывают новые земли, прокладывая путь к "неведомым народам":
Там влажный флота путь белеет, И море тщится уступить: Колумб Российский через воды Спешит в неведомы народы Твои щедроты возвестить.
Сам Плутон, мифический хозяин подземных богатств, вынужден уступить разработчикам полезных ископаемых Северных и Уральских (Рифейских) гор. Вспомним кстати, что Ломоносов в совершенстве изучил горнодобывающее дело:
И се Минерва ударяет В верьхи Рифейски копием. Сребро и злато истекает Во всем наследии твоем. Плутон в расселинах мятется, Что Россам в руки предается Драгой его металл из гор, Который там натура скрыла; От блеска дневного светила Он мрачный отвращает взор.
И все-таки главное, что выведет Россию в ряд мировых держав, это, по мысли поэта, новые поколения людей: образованные, просвещенные, преданные науке русские юноши:
О вы, которых ожидает Отечество от недр своих, И видеть таковых желает, Каких зовет от стран чужих, О, ваши дни благословенны! Дерзайте, ныне ободренны, Раченьем вашим показать, Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать. Науки юношей питают, Отраду старым подают, В счастливой жизни украшают, В несчастный случай берегут; В домашних трудностях утеха И в дальних странствах не помеха, Науки пользуют везде: Среди народов и в пустыне, В градском саду и наеди´не, В покое сладком и в труде.
Тему решающей роли науки и просвещения в развитии страны заявил, как помним, еще Кантемир. Служил науке своим творчеством и всей своей жизнью Тредиаковский. И вот теперь Ломоносов увековечивает эту тему, ставит ее на поэтический пьедестал. Именно так, потому что две только что процитированные строфы - это кульминация оды, высший ее лирический пик, вершина эмоционального одушевления.
Но вот поэт как бы спохватывается, вспоминая, что ода посвящена официальному событию: ежегодно празднуемой дате восшествия на престол императрицы. Финальная строфа вновь непосредственно обращена к Елизавете. Эта строфа обязательная, церемониальная и потому, думается, не самая выразительная. Скучное слово "беспреткновенну" поэт с натугой рифмует с эпитетом "благословенну":
Тебе, о милости Источник, О Ангел мирных наших лет! Всевышний на того помощник, Кто гордостью своей дерзнет, Завидя нашему покою, Против тебя восстать войною; Тебя Зиждитель сохранит Во всех путях беспреткновенну И жизнь Твою благословенну С числом щедрот Твоих сравнит.
Явно не лучшая строфа! Попробуем поставить вопрос следующим образом: если жанр классицистической оды есть выражение определенных политических и государственных взглядов, то в ломоносовской оде чьи это взгляды в большей степени, императрицы или самого поэта? В ответе на этот вопрос особенно важной оказывается третья строфа. В ней Елизавета представлена миротворицей, прекратившей все войны ради спокойствия и счастья россиян:
Когда на трон Она вступила, Как Вышний подал ей венец, Тебя в Россию возвратила, Войне поставила конец; Тебя прияв, облобызала: - Мне полно тех побед, - сказала, - Для коих крови льется ток. Я Россов счастьем услаждаюсь, Я их спокойством не меняюсь На целый Запад и Восток.
Но в действительности Елизавета вовсе не была миротворицей! Воинственная правительница задумывала новые и новые походы на границах Российского государства. Военные сражения тяжелым бременем ложились на семьи русских людей-тружеников. Как мало соответствовала реальная Елизавета Петровна тому идеалу правительницы страны, который воссоздан в произведении! И каким нужно было быть не просто смелым, но дерзким человеком, чтобы расхваливать императрицу за внешнюю политику, противоположную той, которую она установила в отношении военных действий! Своей одой Ломоносов говорил Елизавете Петровне, что России нужен мир и не нужны войны. Пафос и стилистика произведения миротворческие, а не призывно-агрессивные. Красивыми и великолепными по обилию выразительных средств становятся строфы, когда поэт выходит на тему мира вкупе с науками и требует, чтобы "пламенные", то есть военные, звуки умолкли:
Молчите, пламенные звуки, И колебать престаньте свет: Здесь в мире расширять науки Изволила Елисавет. Вы, наглы вихри, не дерзайте Реветь, но кротко разглашайте Прекрасны наши имена. В безмолвии внимай, вселенна: Се хощет Лира восхищенна Гласить велики имена.
Особенно красочны у Ломоносова метафоры. Метафора (по-гречески metaphora´ означает перенос) - это художественный прием, соединяющий в один образ разные явления или предметы, переносящий свойства этих разных предметов друг на друга. Оттого, что явления или предметы сопоставлены внутри образа, он получает дополнительные эмоциональные и смысловые значения, границы его раздвигаются, образ становится объемным, ярким и оригинальным. Ломоносов любил метафоры именно за их способность соединять разнородные частности в цельную грандиозную картину, выводить к главной идее произведения. "Метафорой, - отмечал он в своей "Риторике" (1748), - идеи представляются много живее и великолепнее, нежели просто". Художественное мышление Ломоносова было по сути своей, как сказали бы сейчас, синтезирующим.
Вот один из примеров ломоносовской метафоры. Пятая строфа из оды "На день восшествия…":
Чтоб слову с оными сравняться, Достаток силы нашей мал; Но мы не можем удержаться От пения Твоих похвал; Твои щедроты ободряют Наш дух и к бегу устремляют, Как в понт пловца способный ветр Чрез яры волны порывает, Он брег с весельем оставляет; Летит корма меж водных недр.
Бо´льшую часть пространства этой строфы занимает сложная и витиеватая метафора. Чаще метафоры бывают в несколько слов или в одно предложение. Здесь же поражаешься масштабности метафорического образа. Чтобы его вычленить, придется хорошо вдуматься в текст. Перед нами - изысканный комплимент императрице. Поэт сетует на то, что не имеет возвышенных слов, равных достоинствам Елизаветы, и тем не менее, решается эти достоинства воспевать. Чувствует он себя при этом как неопытный пловец, отважившийся в одиночку "чрез яры волны" переплыть "понт" (то есть Черное море). Пловца направляет и поддерживает в пути "способный", то есть попутный, ветер. Подобным образом поэтический дух автора воспламеняется и направляется замечательными деяниями Елизаветы, ее "щедротами".
Чтобы сообщить оде величие и размах мысли, Ломоносову приходилось прибегать к непростым оборотам речи. В своей "Риторике" он теоретически обосновал правомерность "украшения" поэтического слога. Каждая фраза, подчиняясь высокому одическому стилю, должна рождать ощущение пышности и великолепия. И здесь похвальны, по его мысли, даже изобретения: например, такие "предложения, в которых подлежащее и сказуемое сопрягаются некоторым странным, необыкновенным или чрезъестественным образом, и тем составляют нечто важное и приятное". Г.А. Гуковский образно и точно сказал об этом стремлении поэта одновременно и к красочной пышности, и к гармонической стройности: "Ломоносов строит целые колоссальные словесные здания, напоминающие собой огромные дворцы Растрелли; его периоды самым объемом своим, самым ритмом производят впечатление гигантского подъема мысли и пафоса. Симметрически расположенные в них группы слов и предложений как бы подчиняют человеческой мысли и человеческому плану необъятную стихию настоящего и будущего".
Пышность и великолепие поэтического слога помогают Ломоносову воссоздать мощную энергетику и красочную наглядность описываемых картин. Вот, например, в оде 1742 года удивительно яркая картина военного сражения, в центре которой персонифицированный образ Смерти. От созерцания этого образа мурашки бегут по коже:
Там кони бурными ногами Взвевают к небу прах густой, Там Смерть меж готфскими полками Бежит, ярясь, из строя в строй, И алчну челюсть отверзает, И хладны руки простирает, Их гордый исторгая дух.
А что за чу´дные кони с "бурными ногами"! В обычной речи так выразиться нельзя, в поэтической - можно. Больше того, "бурные ноги" коней, взвевающие к небу густой прах, - почти космический образ. Проведенный при этом по очень тонкому поэтическому лезвию. Чуть- чуть в сторону, и все сорвется в нелепость.
Через полвека поэт-новатор, основоположник русского романтизма В.А. Жуковский, описывая особое состояние души, навеянное спускающимися в сельской тишине сумерками, напишет: "Душа полна прохладной тишиной". Он поразит современников небывало смелым сочетанием слов. "Может ли тишина быть прохладной!" - станут укорять поэта строгие критики. Но ведь первым в русской поэзии прибегал к смелым соединениям слов и понятий в своем метафорическом слоге уже Ломоносов!
Идейно-тематический центр Ломоносова – это Родина. Он воспевает ее красоту и её величие. Её будущее он связывал с развитием просвещения и науки. Для нормального развития необходим неустанный и систематический труд, и он зовет к этому труду. Подобно многим просветителям Ломоносов утверждает идеал просвещенного монарха, каким был для него Петр I. Великая заслуга Ломоносова в том, что он превратил похвальную оду в наказ царя, программу развития России.
Эмоциональная атмосфера Ломоносовской оды – это атмосфера поэтического восторга, его лира – это лира восхищенная, пронизанная ощущением будущего счастья.
Ломоносов в своих одах выступал не от своего имени, а от имени всей нации. Общее и личное для него сливаются в нерасторжимом единстве. Эмоциональная атмосфера оды создаётся образно-поэтическим строем речи, всё это создаёт атмосферу восторга, атмосферу высокого парения.
Оды Ломоносова заложили уже в XVIIIтрадиции русской гражданской поэзии. По его мнению поэзия должна быть общественно-значимой.
Василий Тредиаковский
Первым значительным произведением, изданным Тредиаковским, был перевод романа П. Тальмана «Езда в остров Любви» (1730) - первая книга, в которой была представлена поэзия в привычном для нас сегодня понимании этого слова. До этого поэзия тоже существовала - и устная народная, и книжная, но совсем в другом облике. Тредиаковский положил начало русской любовной лирики, поэзии в современном понимании этого слова вообще. Тредиаковский положил начало и патриотической лирике. Здесь он столь же непосредственен и художественно убедителен, как и в остальном творчестве. Тредиаковского представили императрице Анне Иоанновне, он получил звание придворного поэта, переводчика, а затем и академика Российской Академии наук.
Стремясь дать образцы различных поэтических жанров, он написал философскую поэму «Феоптия» (1750-1753) и стихотворное переложение Псалтири, перевел политико-аллегорический латинский роман шотландского писателя Дж. Барклая «Аргенида» (1751).
В 1766 году Тредиаковский издал одно из самых известных своих сочинений - стихотворный перевод с французского романа Ф. Фенелона «Приключения Телемака», получивший название «Тилемахида» (16 тыс. строк). Проза была переведена гекзаметром, Тредиаковский ввел в текст собственное вступление и существенно переработал стиль автора.
Трудолюбие Тредиаковского было поразительным. Его стихотворные произведения составляют десятки тысяч строк, переводы - десятки томов. Более 20 лет он посвятил переводу «Древней истории» и «Римской истории» Ш. Роллена, лекции которого слушал в Сорбонне. Когда в 1747 году пожар уничтожил 9 переведенных им томов, он перевел их заново. Перевел также «Историю о римских императорах» Ж.Б. Кревье. Истории Роллена были изданы Тредиаковским с обширными «Предуведомлениями оттрудившегося в переводе», в котором он изложил свои переводческие принципы, многие из которых лежат в современной теории перевода. Все эти труды, по которым учились несколько поколений россиян, были напечатаны Тредиаковским в основном за свой счет, несмотря на «крайности голода и холода с женою и детьми», которые он испытывал.
Биография Тредиаковского: http://biography.5litra.ru/91-vasilij-trediakovskij.html
РЕФОРМА РУССКОГО СТИХОСЛОЖЕНИЯ ТРЕДИАКОВСКОГО
В 1735 году Тредиаковский издал трактат «Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определением до сего надлежащих знаний». Тредиаковский положил начало реформе русского стихосложения. Он указал на то, что способ сложения стихов зависит от природных свойств языка. Поскольку в русском стихе ударение не закреплено за определенным слогом, то силлабика, пригодная для языка с постоянным ударением, русскому стихосложению не подходит. Однако Тредиаковский накладывал на силлабо-тоническую систему ряд ограничений, против которых выступил М.В. Ломоносов в своем «Письме о правилах российского стихотворства».
Он требует, чтобы в гекзаметре и пентаметре (пятимерном стихе, состоящем из одиннадцати слогов), правильно чередовались ударные и безударные слоги. В этом и состоит суть реформы, потому что до сих пор в силлабическом стихосложении правильного чередования ударных и безударных слогов не было. Также в трактате Тредиаковским дано было новое понимание стопы, как основной меры стиха, введено было понятие долготы и краткости слогов, причем указано было, что в русском языке долгота и краткость не та, что у греков и римлян, что она состоит «в едином ударении голоса». Именно им введен был и сам термин «тонический». К трактату приложен был сборник стихотворений, которые должны были быть образцами разных жанров (рондо, эпиграмма, сонет, элегия и т.д.). Впоследствии Тредиаковский писал, что вдумываясь в причины прозаичности силлабических стихов, он «выразумел», что это происходит от отсутствия правильного чередования возвышений и понижений голоса. Также он указывал, что «поэзия нашего простого народа к сему меня довела».
Таким образом, Тредиаковский стал реформатором старого силлабического стиха и сторонником тонико-силлабической версификации.
Под влиянием длинного ряда предшественников, писавших на русском языке тонические стихи, Тредиаковский решил обновить традиционные размеры силлабического стихосложения (13-ти и 11-ти-сложник) путем введения постоянных ударений и цезуры, прочие же виды стиха («краткие стихи»), употреблявшиеся преимущественно в песнях, он оставил без изменения. Таким образом, не порывая со старой традицией, свою связь с которой он настойчиво подчеркивал, Тредиаковский пытался видоизменить силлабическую систему.
Творчество Сумарокова
Литературная деятельность Сумарокова останавливает внимание своим внешним разнообразием. Им испробованы все жанры: оды (торжественные, духовные, философские, анакреонтические), эпистолы (послания), сатиры, элегии, песни, эпиграммы, мадригалы, эпитафии. В своей стихотворной технике он использовал все существовавшие тогда размеры, делал опыты в области рифмы, применял разнообразные строфические построения.
Однако классицизм Сумарокова отличен, например, от классицизма его старшего современника Ломоносова. Сумароков «снижает» классическую поэтику. «Снижение» выражается в устремлении к менее «высокой» тематике, во внесении в поэзию мотивов личного, интимного порядка, в предпочтении «средних» и «низких» жанров жанрам «высоким». Сумароков создает большое количество лирических произведений в жанре любовных песен, произведения многих сатирических жанров - басни, комедии, сатиры, эпиграммы.
Сумароков - один из зачинателей русской пародии, цикла «Вздорных од», высмеивающих «неистовый» одический стиль Ломоносова.
Биография Сумарокова: http://biography.5litra.ru/86-aleksandr-sumarokov.html
ПРОДОЛЖЕНИЕ РЕФОРМ
Ломоносов критически изучил трактат Тредиаковского "Новый и краткий способ", вполне оценил главное его достоинство-обращение к стопному, силлабо-тоническому стиху, и решительно отмел многочисленные ограничения, наложенные уходящей традицией барокко. Ломоносов на равных основаниях допускает стихи хореические, ямбические, трехсложные дактилические и анапестические, а также стихи, в которых смешаны строфы хореичческие с дактилическими или ямбические с анапестическими. Каждый из этих шести метров (хорей, ямб, дактиль, анапест, хорей+дактиль, ямб+анапест) имеет пять разновидностей по стопности, от шести до двух. Заметим, что у Ломоносова ещё нет амфибрахия; его ввел Сумароков.
Тредиаковский родился в 1703 году, Ломоносов - в 1711, Сумароков - в 1718. Сначала Сумароков взирал на старших поэтов как на учителей; потом присоединился к Ломоносову в его спорах с Тредиаковским; потом восстал против Ломоносова, рассорившись с ним как в человеческом, так и в литературном плане.
От Сумарокова пошла и русская басня. Поэт называл свои басни притчами и писал их в значительном количестве. Они нравились, им подражали. Сатиры его язвили. Эпиграммы были остры. Но песни... В них Сумароков дерзко совмещал, казалось бы, несовместимые силлабо-тонические размеры. Чувствуется, как под напором страсти ломаются только недавно установленные, казавшиеся незыблемыми правила.
В числе прочего Сумароков дал примеры свободного стиха, верлибра,- стихотворной системы, отдельные примеры которой мы встречаем у поэтов 19 в. И которая вполне была освоена только в 20 веке.
К началу 19 века российский поэтический стиль подошёл к идеям романтизма.
Основоположник силлабо-тонического стихосложения и великолепный поэт Ломоносов, несмотря на свою приверженность просвещенному абсолютизму, что может быть исторически объяснено ограниченностью политвзглядов поэта-ученого, всю свою деятельность направлял на пользу народа, потому что всегда чувствовал свою кровную близость с ним. Именно поэтому патриотичность является ведущей линией его поэзии.
В творчестве Ломоносова проявляются такие темы, как природа и ее познание с точки зрения науки, родина и ее выдающиеся личности. Для раскрытия этих тем автор пользуется высоким стилем, так как считал, что подобные темы сами будучи высокими, должны писаться приподнятым языком. А предпочитаемым его жанром стала ода.
«Ода на день восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны, 1747 г.» вобрала в себя все особенности ломоносовской поэзии. Тишина, которую прославляет поэт в начале оды, ассоциируется с отсутствием войны. В заслуги императрицы поэт ставит прекращение войны в период ее царствования. Не забывает автор оды упомянуть и отца Елизаветы, Петра I , который оценивался Ломоносовым как национальный герой.
Поэт верит, что императрица, продолжая путь отца, будет способствовать дальнейшему развитию науки. Фактически, стихотворение представляет собой более назидание Елизавете, чем ее восхваление. Ведь Ломоносов считал, что только просвещенный правитель способен заботиться о благе своих подданных и своего отечества.
В изображении Ломоносова перед глазами читателя оживает изображение различных пейзажей необъятной земли русской. Вместе с тем автор призывает молодое поколение поставить природные богатства страны на служение народу. Но возможно это, по мнению автора, только благодаря глубоким знаниям. Именно поэтому к концу оды звучит воспевающий науку гимн.
Композиция оды выдержана строго в рамках классицизма и составлена с соблюдением логической последовательности изображаемых событий. А употребление автором наряду с коренными русскими словами и старославянизмов сделано с целью придачи оде торжественности.
Встречаются в оде и образы из греко-римской мифологии. Так, Минерва олицетворяет разум и науку, а Марс и Нептун - войну и морскую стихию.
Много в произведении и разнообразных сравнений, эпитетов, метафор, которые помогают поэту наиболее ярко раскрыть свой творческий замысел.
